Пуанкаре о гипотезах естественных наук

[В физических науках - E.C.] мы встречаем гипотезы иного рода [нематематические - E.C.] и видим всю их плодотворность. Без сомнения, они с первого взгляда кажутся нам хрупкими, и история науки показывает нам, что они недолговечны; но они не умирают целиком, и от каждой из них нечто остается. Это нечто и надо стараться распознать, потому что здесь, и только здесь, лежит истинная реальность. Анри Пуанкаре. "О науке".

Мне показалось здесь интересным утверждение Пуанкаре о том, что физические гипотезы не умирают целиком. Именно поэтому и не стоит нам отдавать на откуп эмержентизму наши научные гипотезы о начальном этапе бытия мира и о появлении жизни на Земле, согласующиеся с божественным Откровением, в частности, гипотезу о том, что для появления органических машин синтеза белков был потребен внешний по отношению к ним интеллект.

Здесь очень тонкая граница. Мы должны о ней помнить. Откровение говорит о сверхъестественности творения как всего мира, так и живой природы. Наука — истинная — здесь может лишь указать на некоторые вещи, удерживаясь от искушения утверждать о естественности происхождения мира и живых организмов. Такие указатели и могут, на мой взгляд, быть даны, например, кибернетикой и математикой, в частности, в форме набора гипотез, которые мы именуем Intelligent Design. Гипотезы ID лишь анализируют имеющиеся конфигурации систем a posteriori и осуществляют абдукцию к наиболее компактным объяснениям появления этих конфигураций. Мы работаем здесь лишь на уровне аналогий, но аналогий очень сильных и глубоких. Косвенным подтверждением правоты гипотез ID относительно артефактности белковой жизни является отсутствие наблюдений спонтанной и закономерной генерации конфигураций, обладающих определенными свойствами, в том числе, биосистем и искусственных систем обработки информации.

Стоит также отметить, однако, что здесь Пуанкаре сужает рамки истинной реальности только до реальности, познаваемой рационально. Он не рассматривает Откровение как способ познания, поскольку оно не подвластно научному анализу, хотя и нисколько не менее объективно, что свидетельствуется непрерывностью аскетического опыта многих поколений подвижников Христианства. Как мне показалось, ученый делает это немного свысока и с небольшой долей иронии в отношении "наивных догматиков". Однако есть ли сколь-либо серьезные основания отметать предположение о том, что в полноте научное описание материального мира — задача принципиально неподъемная? Напротив, реальность, доступная нашим органам чувств и рациональному анализу, без какой бы то ни было потери философской строгости вполне может интерпретироваться как часть того же божественного Откровения, с той лишь разницей, что здесь оно допускает возможность рациональных умозаключений в соответствии с логикой научного метода.

И еще одно обстоятельство. Далее Пуанкаре говорит о мощи человеческого ума. Его рассуждения верны, однако, на мой взгляд, к ним необходимо добавить, что истинное величие ума проявляется в смирении, выражающемся, в том числе, в признании собственной ограниченности.